Последние 10 дней я ставила капельницы в небольшой частной клинике. Это значит, что мне приходилось практически неподвижно лежать какое-то время и слышать, что происходит за стенкой.
А за стенкой обычный процедурный кабинет, где каждые 5-7 минут у пациентов берут кровь. Пациенты это дети и взрослые. Как вы думаете, за кем я наблюдала? Нет, не за детьми. Они, как правило, реагируют на медсестру с иголкой одинаково: боятся, кричат, не реагируют ни на какие уговоры! Я наблюдала за тем, как родители реагируют на истерики и слезы.
Где-то я узнавала себя образца начала 2000-х, когда мои старшие дети были маленькими. Где-то хотелось встать, подойти и обнять маму, плачущей вместе со своим ребенком. Где-то хотелось защитить самого ребенка от родительских нападок.
Что чаще всего говорят мамы (и папы) плачущим детям?
- Миленький, ну потерпи… Сейчас придем домой, и я разрешу тебе мультики целый день смотреть! (Иногда взамен предлагают посмотреть/поиграть в телефоне).
- Ну, что ты кричишь! Видишь, мама не кричит, и папа вчера не кричал, когда кровь сдавал. Ну, ты чего? Ты же сильный!
- Чего ты кричишь? Ты же обещал! Мы же с тобой сто раз проговаривали, что будет делать тетя. Не кричу, говорю!
- Ты же мужик! Фу… Разве мужики плачут?
Иногда медсестры тоже «подливали» масла в огонь:
«Если ты сейчас будешь крутиться, то придется два раза тебя колоть. Ты хочешь колоться два раза?» (Это обращение к двухлетнему ребенку, на всякий случай. Который как раз сильно понимает, что такое «два раза»…)
«Ууу, я думала, ты герой, а ты плакса!» (Это ребенку чуть старше).
Грустно? Мне да. В какой-то момент почувствовала даже стыд… Потому что сама использовала некоторые эти приемы со своим старшим сыном. Мой Андрей ужас как боялся сдавать кровь! Порой приходилось перечислять все вышенаписанные угрозы… Но и они не помогали.
Обратите внимание, чем эти варианты похожи между собой? Что их объединяет?
Наверняка, многие уже заметили. Но я подскажу: в каждом из этих высказываний мы, взрослые, ставим запрет на проявление эмоций у ребенка. Мы пытаемся подкупить, переключить, возложить ответственность, сравнить… но не разрешить эмоцию! Не помочь ее заметить, назвать, обозначить, дать ей проявиться. А запретить. Мы не признаем, что маленькому человечку может быть больно, обидно, он может испытывать страх, злость, бессилие… почему так? Ведь мы же, взрослые люди, хорошо понимаем, что брать кровь это больно, это непредсказуемо, это страшно.
Думаю, ответ уже тоже сам просится… Мы сами себе запрещаем проявлять эмоции. Мы сами себе запрещаем чувствовать и проявлять эти чувства. Мы долгие годы, даже десятилетия живем в этом состоянии «замороженности чувств»… Ведь нас с детства учили, что плакать нельзя (особенно, если ты мальчик), что злиться — плохо, что проявлять агрессию — это вообще стыдно и неловко. Можно только радоваться и иногда (ну, совсем редко) испытывать грусть. Это нормально.
На самом деле, испытывать можно абсолютно любые эмоции! Даже не давая им оценки, плохая она или хорошая. Любая эмоция — это нормально. Важно научиться ее замечать и давать ей место внутри себя. И да, возможно, пора уже этому научиться.
Знаете, как теперь я помогаю Марусе пережить эти неприятные моменты со сдачей анализов? Она тоже боится, тоже тревожится. Садится ко мне на руки и говорит: «Мамочка, не бойся. Я с тобой». Это она так себя успокаивает. При этом я излучаю абсолютное спокойствие, проговаривая спокойным голосом: «Маруся, сейчас тетя аккуратно возьмет твой пальчик и комариком укусит. Это нужно. Мама рядом с тобой, держит тебя крепко-крепко». При первых слезках я называю ее эмоции: «Тебе сейчас страшно, тебе немного больно. А еще обидно, ведь ты не хотела ранить пальчик. Я тебя понимаю, я рядом с тобой, я пожалею тебя». Мы крепко-крепко обнимаемся, и Маруся очень быстро успокаивается. Она видит, что плакать можно, что обижаться можно, что бояться тоже нормально. И что есть большая взрослая мама, которая знает, что происходит и выдерживает.
С наилучшими пожеланиями, ваша ТМ